Тхурингветиль в который раз с раздражением приподняла край тяжёлой накидки, который с шорохом полз по каменному полу, собирая по пути мелкие камушки и цепляясь за крупные. Для кого разряжаться в пух и прах, когда Мелькор и Гортхауэр (Ортхэннэр! Тано просил звать его Ортхэннэром!) совсем позабыли о ней, занятые делами и обороной? Нолдор, явившиеся в Белерианд, вызвали настоящий переполох. Да и действительно, сколько людей Севера - мирных - могли бы погибнуть, не останови ахэрэ их предводителя?
Так или иначе, но майэ временно оказалась забытой, и это злило её. Спуститься к пленнику, наверняка выслушать поток брани и оскорблений, может, потратить впустую пару часов на бессмысленные уговоры... Не самое радостное времяпрепровождение. Да только потратить это время было больше не на что, и беседа оставалась единственным развлечением...
Тёплый тяжёлый плащ, который майэ несла в руках, зацепился за торчащий из стены камень и упал, выскользнув из ладоней. Вяло ругнувшись, Тхурингветиль хотела было поднять его, но орк-тюремщик, сопровождавший её, опередил и угодливо подхватил плащ первым. Майэ лишь смерила его холодным взглядом и молча двинулась дальше: орков она не любила.
Выйдя наконец в нужный коридор (хитросплетение ходов было давно изучено, а вот любой с ним незнакомый мог остаться в них навеки), тёмная подошла к камере, в которую бросили пленника.
- Ключ, - бесцветным голосом потребовала она у орка. Тот с поклоном протянул ей требуемое. - Убирайся.
Тюремщик торопливо, почти бегом, исполнил приказ. Общество майэ ему явно не нравилось. Помедлив, Тхурингветиль открыла массивную дверь и долгим задумчивым взглядом посмотрела на пленника. Потом глубоко вздохнула и протянула принесённый плащ ему:
- Возьми... А то голые камни и солома - не лучшая постель, как мне кажется...

Майэ досадливо куснула губу, молча вошла и спокойно положила плащ на пол рядом с пленником. Мелькнула мысль - так и выйти молча, не сказав ни слова: пусть голову поломает, что же ей нужно было. Однако любопытство и скука победили, и тёмная отошла к противоположной стене - мало ли, вдруг пленник от отчаяния и безысходности решится напасть - и улыбнулась, спокойно и приветливо, не показывая ни превосходства, ни враждебности. Могло показаться насмешкой, а могло, напротив, чуть тронуть лёд...
- Да ничего, в общем-то, - пожала плечами она, присев на корточки, так чтобы её лицо оказалось напротив лица эльфа. - Что, просто проявить добрую волю я не могу? Не знаю уж, что там остальные думают, но мне лично ты не враг... Пока.

Тхурингветиль продолжала изучать лицо пленника, пытаясь угадать его эмоции. Она не привыкла к подобной реакции. Её любили и ненавидели, ею восхищались, её проклинали... Но с равнодушием она сталкивалась редко.
- Зачем? Плащ тебе принесла, - усмехнулась майэ, не отводя глаз. Она по-прежнему говорила спокойно и приветливо. - Я не преследовала никакой определённой цели. Хотя... Ну, возможно, я надеялась на разговор. Да и подумала, что моя компания будет тебе несколько приятнее общества тюремщиков. Я не права? Досаждаю тебе? Мне уйти?
Уйти... Было бы обидно, майэ не могла не признать этого, но прямо спросить и не исполнить ответа ей не позволила бы гордость. "Ни одного зверя нельзя приручить с первого раза," - мысленно утешила она сама себя. А отступать тёмная не собиралась - азарт, зажжённый в ней равнодушием пленника, лишь добавлял упорства.

Тхурингветиль едва удержалась от того, чтобы зарычать. Зажмурившись, глубоко вздохнула. Задумалась. Как разговаривать с гордым пленником? Чем пронять его?
Вновь глубоко вздохнула, успокаиваясь, открыла глаза, взглянула эльфу прямо в лицо.
- Послушай... Зачем тебе это? Ты уже попал сюда, разве это теперь исправишь? Мне захотелось как-то облегчить твою участь - только не спрашивай, зачем мне это надо, я и себе на этот вопрос не отвечу! - и я пришла сюда. Вот тебе искренний ответ на твой вопрос. Ты можешь прогнать меня - я уйду, я не люблю навязывать своё присутствие! Но кому от этого будет лучше? Я же не требую от тебя ничего взамен. Не хочешь принимать от меня подачек? Я не кость тебе бросаю с хозяйского стола, мне действительно жаль тебя...
Жаль... Слово сорвалось с губ прежде, чем майэ успела подумать, и она тут же пожалела об этом. Жалость - не то чувство, которое стоит высказывать. Гордого - унизит, слабого - ослабит ещё более... Да и вся речь получилась куда более горячей и пылкой, чем хотелось, и майэ стало почти стыдно за свои слова. Первый раз она отвела глаза, боясь встретиться взглядами с пленником.

Тхурингветиль едва сдержала торжествующую улыбку. Хотя бы начало было положено, какая-то часть из разыгранной ею сцены всё же заставила эльфа разговориться... Не упустить бы это.
- Потому что иного общества тебе в ближайшее время не светит? - вежливо предположила майэ. - У меня нет повелителя. У меня есть учитель и друг, которому я храню верность, и я не слуга ему. И ему лучше от нашего разговора явно не будет - он даже не знает о том, что я решила прийти сюда. Мне, пожалуй, тоже. А вот тебе - очень может быть, я в конце концов не последнее лицо в наших землях и многое могу. Отпустить тебя я конечно не имею ни права, ни желания, но я подумала, что тебе тоже невесело сидеть здесь и ждать, пока Мелькор или Гортхауэр вспомнят о тебе...
"Как и мне, разве что я не сижу на одном месте..." - мелькнула глупая мысль, которую тёмная тут же отмела, но сбилась и закончила неуверенно:
- Я могу оградить тебя от компании тюремщиков, но ты говоришь, тебе всё равно. Я могу даже выпустить тебя из темниц, дать побродить по замку... но ты ведь не захочешь... Ты даже плаща от меня принять не хочешь... Вот и остаётся - только разговор...

- Всё? - рассеянно улыбнулась майэ. - А я бы сказала, что кроме имени о тебе почти ничего не знаю... Прости. Я Тхурингветиль. Или Хэа. Я привыкла к обоим именам, - помедлив, тёмная продолжила, стараясь тщательно обдумывать свои слова. - Я почему-то решила, что долгое одиночество редко кому бывает приятно. Наверное, я не права, но мне не приходилось прежде беседовать с Нолдор, и мне сложно представить, чего ждать от тебя... Однако - я уже дважды предложила уйти, но ты не стал прогонять меня. Ты всё же заговорил со мной. Почему?
Вопрос о том, чем же эльф заинтересовал её, майэ намеренно пропустила мимо ушей. Цель она себе уже поставила - если удастся, разговорить пленника и выяснить хотя бы, что произошло в Амане после ухода Мелькора, как случился Исход... То же желал выяснить и Тано. Неплохо было бы так же узнать о дальнейших планах нолдор... Но для этого требовалось войти в доверие, что было сложно.

- Что бы изменило? Ну, например, я бы ушла и перестала тебе докучать, - фыркнула майэ. Равнодушие нолдо по-прежнему злило её, но она уже приноровилась к этой злости. - Оставить мы тебя, конечно, не оставим, но орков на тебя спускать никто не собирается... Учитель... Он занят, - в голосе прозвучала затаённая досада. - Ему, да и Гортхауэру, сейчас не до тебя. С ним тебе, думаю, ещё придётся поговорить, но не скоро...
Обхватив себя руками за плечи, майэ вздохнула и прислонилась спиной к стене.
- Может, ты есть хочешь или пить? - вдруг спокойно поинтересовалась она. - Приказать принести что-нибудь? Или и этого ты не пожелаешь от меня принять?

Тхурингветиль, по-прежнему не сводившая глаз с лица нолдо, всё же заметила, как тот поморщился. Она не сразу поняла, что именно вызвало такую реакцию, но потом, перебрав собственные слова и вспомнив опасливые взгляды орков, их шепот за спиной, то, как испуганно шёл за ней тюремщик, как он почти сбежал... Тогда она не придала этому значения, списав на обычный страх перед властительницей, на какую-то незамеченную ею провинность, но теперь, перебрав сказанное, сложила всё в цепочку, пусть и чересчур натянутую.
Мелькор или Гортхауэр не могли отдать такого приказа, майэ была уверенна... Хотела верить.
Внутренне похолодев, она резко вскочила, в два шага преодолела разделявшее её и эльфа расстояние и хрипло выдохнула:
- Что?! Тебя... пытали? Скажи, прошу, хоть на этот вопрос ответь!

Тхурингветиль медленно опустилась на колени, прямо перед нолдо, точно не замечая грязи каменного пола и того, что пышное платье испорчено. Она стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони. Голос прозвучал спокойно, ровно, холодно, лицо точно окаменело.
- Я знаю, ты не поверишь мне, ученице Хозяина Лжи... Знаю, что мои слова бессмысленны. Но всё же - скажу. Ни я, ни Мелькор, ни Гортхауэр не отдавали такого приказа. Они _на самом деле_ действовали без нашего приказа, и дорого за это заплатят. У нас, несомненно, много вопросов к тебе, но никто не хотел решать их так. И я пришла не по приказу, не допрашивать тебя, клянусь. Я говорила правду, почти во всем.

- Да, верю, - просто пожала плечами тёмная. Она ощутила: что-то переменилось, лёд, пусть и немного, подтаял, но торжества по этому поводу уже не ощутила. - Потому что даже он не всеведущ. Эта крепость огромна, а Тано занят сотней других дел. Орки... неуправляемы. Им известно лишь право сильного. Они служат нам, потому что знают: на Севере есть карающая сила, которая уничтожит их в случае неповиновения. Они не способны понять, что нам не нужно жестокости... Да, мы надеялись говорить с тобой... если и не миром, то точно не так. Я не могу знать всего, что думали другие, но Тано, - майэ запнулась, - Мелькору я верю. Гортхауэр... Тот мог бы, он порой бывает жесток, но я всё равно не могу поверить в это. А теперь ты сочтёшь меня либо лгуньей, либо наивной дурой, - Тхурингветиль криво усмехнулась. - И слова будут впустую. Я права?

- Ты так и будешь бросать мне в лицо оскорбления? - достаточно спокойно уточнила Тхурингветиль, только лицо её окончательно убодобилось лицу статуи. - Что же, давай, я привыкла... Да, я гляжу, ваши Валар правили куда лучше, - она скривилась. - Они, несомненно, всё и вся держали в порядке и подчинении. И в их владениях не хозяйничал никто, кроме них самих.
Майэ поднялась, стала раздражённо расхаживать туда-сюда по камере. Она злилась, но, скорее, на саму себя - за неумение найти слова.
- Не надо приписывать мне слова, которых я не говорила! - зло бросила она. - Если для тебя есть два стиля беседы - дружеский разговор и допрос с пытками, не надо приписывать это же и нам! Хватит бросаться из крайности в крайность!

- Подумай сам, - майэ не стала возвращаться к спокойному тону, продолжала цедить слова зло и холодно. - Не знаю уж, сильнее ли я тебя, и знать, честно говоря, не хочу. Но Мелькор или Гортхауэр вполне сумели бы пробиться в твоё сознание - и давно добились бы своего, желай они того. И никто бы держать тебя здесь не стал - не за чем. Я не пойму, чего ты добиваешься. Так хочешь, чтобы мы были такими, какими должны быть в вашем представлении? Хочешь, чтобы явился злобный Моринготто и силой заставил тебя рассказать всё что нужно и чего не нужно? Может, хочешь, чтобы мы убили тебя? С вами, нолдор, действительно невозможно разговаривать добром, вы и впрямь не способны увидеть что-то кроме того, что создали сами?
Она остановилась резко, как вкопанная, круто развернулась к эльфу.
- Не можешь выйти... А скажи, что ты будешь делать, если я тебя сейчас отпущу? Вот возьму, и просто верну тебя к своим?

- Я сужу о нолдор по тебе! - вскинулась майэ. - Мне не разговор неприятен, мне неприятно, что ты не желаешь услышать меня! Я будто о стену бьюсь, не в силах разбить её! Чего ждали вы? Что Мелькор склонит голову и молча позволит уничтожить его учеников и его самого? Ахэрэ могли потрепать ваше войско куда сильнее, могли убить куда больше ваших. Гортхауэр хотел этого, но Мелькор не позволил. Твой отец... - тёмная замолкла на миг и продолжила - всё же спокойнее. - Я не хотела говорить о нём, я ведь понимаю - тебе, должно быть, больно... Но раз уж ты заговорил сам... Я не хочу судить о том, чего не видела. Но я видела - своими глазами - как он вёл вас на смерть. Я слышала о том, как он жёг корабли в Лосгар. Объяснишь?

- Сидеть спокойно. В плену. В Амане. Нет, тут я спорить не могу и не стану - я не была там, я не могу знать этого. Только любому хочется жить вольно... Да и нам - как ты думаешь, каково было осознавать, что мы спаслись, а он был пленён? - майэ устало потёрла лоб. - Я хочу понять и услышать, Маитимо, хочу, - она вдруг поняла, что впервые назвала нолдо по имени. В её голосе прозвучали нотки отчаяния. Майэ уже и сама с трудом понимала, где игра, а где - истина. - Только ты же не хочешь говорить! То, что я могу увидеть сейчас - безумцы, одержимые стремлением отомстить - за кровь Финве и Феанаро готовые залить кровью весь Белерианд. Я же и прошу тебя, объясни мне, дай увидеть!